В ушах раздавался какой-то сильный гул, шум, как будто Рок сидел в самолете. Все тело потряхивало как на приличных ухабах в армейском грузовике во время гонки по полосе препятствий. Рок открыл глаза. Темно, ничего не видно, лишь мелкие звездочки света мерцают сквозь пелену. «Ага, мешок на голове», — понял Рок. «Где я, мать вашу», — было вторым, что пришло в его голову. Попробовал пошевелить руками и не смог. Руки были связаны сзади без малейшего шанс на движение. Попробовал привстать и опять не смог, руки оказались не только связаны сзади, но и привязаны к чему-то. Так, нужно снять мешок с головы и оглядеться, но как? Наклонил голову вниз, чтобы стряхнуть, безуспешно.

Со стороны послышался стон, затем другой, третий. Кто-то ерзал, стонал, матерился. Похоже, что Рок здесь был не один, в этом самолете. Судя по звуку, по ощущениям тела он был в самолете и был явно не один. И это точно не походило на бизнес-класс в Эмирейтс. «Чертовщина какая-то», — молча выругался Рок. «Эй, кто тут живой, в этой скотовозке», — попытался крикнуть Рок, перекрикивая шум двигателей. С разных сторон раздалось какое-то невнятное мычание, кто-то «якнул», несколько человек почти шепотом произнесли свои имена. Никто не понимал где они, и что происходит, как они тут оказались.

Рок пошевелил затекшей ногой. Ноги поддались и оказались не связанными, что уже обнадеживает. Попробовал дотянуться кончиком носка до чего-нибудь впереди, но тщетно. Впереди было пусто. «Эй», — крикнул он снова, — «попробуй дотянуться до моей башки, и снять мешок ногой». Сбоку кто-то заерзал и заехал коленом року по лицу.

 — Да не по роже, ирод, с медленно и нежно снять мешок, чтоб тебя, — разозлился Рок.

 — Сам ты придурок, я не учился на часовщика, — ответил ему сосед справа.

Вторая попытка закончилась новым ударом, на этот раз в ухо. Рок рассвирепел.

 — Смотри куда ты ноги свои тычешь, корова на льду.

 — Мозги включи, недоросль, я ничего не вижу, как и твою тупую башку.

Судя по возгласам, движению в кабине самолета, публика начала приходить в себя. У кого-то была сломана рука, другой жаловался на ногу, но все сидели привязанные и в мешках на голове.

Внезапно раздался звук сирены и что-то загрохотало. Сквозь щели в мешке Рок увидел красный сигнальный маячок, начавший моргать вместе с появлением сирены. Откуда-то потянуло свежим воздухом и раздался дикий вопль слева. Затем второй, третий, что-то слева случилось, что люди стали орать несвойственными человеку голосами. Спустя мгновение раздался вопль соседа слева, что Рок вздрогнул от неожиданности. Его тело стало быстро поворачиваться направо, так, чтобы стать спиной к удаляющимся звукам. Тут же в шею сзади вошла игла и что-то впрыснули. Теряя сознание Рок ощутил лишь резкое движение назад в сторону свежего воздуха и воплей и отключился.

В голове сильно шумело. Рок прислушался к себе, на этот раз звука двигателей не было. Вокруг также была темнота, но и сквозь нити мешка не было видно признаков света. Все тело болело, как после сильных ударов гопоты во дворе. Пошевелил пальцами, вроде все на месте, не сломаны. Попробовал еще раз развести руки на удачу, вдруг что-то изменилось, как раздался щелчок где-то за спиной и руки освободились. Руки повисли как нити, онемев от длительного отсутствия кровообращения. Рок начал медленно шевелить пальцами, чтобы разогнать кровь. Спустя минут пять правая рука начала оживать так, что рок смог поднять ее до уровня головы и попробовать снять мешок. Не тут-то было, мешок казался привязанным к шее, что одной рукой его не снять. Спустился вниз и нащупал браслет на шее, к которому и крепился пресловутый мешок. Подергал за браслет, за мешок – безуспешно.

Когда вторая рука пришла в себя, он попытался снять мешок с себя, но и эта попытка провалилась. Мешковина оказалась крепко прикреплена к браслету, который в свою очередь походил на металлический. Стоило ему попытаться приподняться со своего смертного кресла, как он тут же свалился на что-то твердое. Ноги совсем не держали и им явно нужно больше времени на восстановление кровообращения. Лежа на животе, Рок ощупал поверхность, на которой лежал и пришел к выводу, что это пыльная земля. На ощупь попадались камни и песчаные глыбы из твердого, как будто многолетнего утрамбованного песка. Ничего острого, чем бы можно было разрезать мешок, под руку, как назло, не попадалось. Рок старался не удаляться от своего кресла, как ему пришла в голову мысль, что и у кресла могут быть острые грани, которыми можно попробовать разрезать мешковину. Подполз обратно к месту своего недавнего заключения и принялся его обследовать.

На ощупь кресло напоминало трон из железа или похожего материала. Все углы были закругленными. В тех местах, где были ноги и руки в кресле были утолщения, откуда, видимо, выходили крепления в виде наручников. Рок вспомнил, что перед потерей сознания его чем-то укололо в шею, значит что-то острое должно быть в кресле. Но это место для шеи было высоко на спинке, куда он не мог дотянуться из-за своего лежачего положения. Попробовал согнуть ногу в колене, но тщетно. «Надо передохнуть», — решил он и повернулся на спину. В голове все еще шумело, поэтому наилучшим решением было полежать и отдохнуть, чтобы хоть немного прийти в себя. Рок не заметил, как заснул прямо на земле.

Когда он проснулся, за мешком сиял свет. Попробовал встать и с у него почти это получилось. Сначала Рок встал на колени, затем привстал немного, помогая руками и держась за спинку кресла. Он уже мог нащупать какое-то углубление в том месте, где, по его мнению, была игла в кресле, но, когда попытался совсем встать, чтобы дотянуться руками и как следует ощупать это углубление, ноги опять его подвели, и он упал. Это не было похоже на проблемы с кровообращением. Мышцы ног были никакущие, ватные, как будто их парализовали чем-то изнутри.

 — Так дело не пойдет, надо снимать мешок, — вслух произнес Рок и прислушался. Вдруг кто-то еще есть рядом. Но никто не отозвался, ни единого звука в округе. Не найдя ничего подходящего вокруг, чтобы снять или хотя бы порвать мешок, Рок вспомнил про свои зубы. Ухватился руками за мешок, натянул его и начал грызть зубами. Сначала дело никак не хотело двигаться с места, пока он не додумался разгрызать по одной нитке. Клыками дырявил мешковину, затем выцеплял одну нитку и долго тер ее между зубами, пока она наконец не рвалась.

Через два часа ему удалось сделать дырку в десять сантиметров, которую уже можно было также по нитке разрывать с помощью двух рук. Зубы дико болели от усиленного пережевывания нитей, во рту образовался неприятный привкус грязного мешка. Наконец Року удалось сделать дырку, чтобы можно было просунуть через нее голову и оглядеться вокруг. В перерывах между поеданием нитей он подглядывал по сторонам через медленно разрастающуюся дырку, но это явно уступало по ощущениям и восприятию, нежели посмотреть на окружающий мир обоими глазами.

Вокруг было ничто. Ничто в том смысле, что такого окружения Рок никогда не встречал в своей жизни. Непонятные растения, непонятная земля, какие-то странного вида сооружения вдалеке. Это не было похоже на город или наоборот какую-то заброшенную деревню, даже не походило на остатки ядерной бомбардировки, которую так часто любят показывать в кино. Все вокруг было странным, непривычным человеческому сознанию. Да, он сидел на земле, пыльной земле, как ему показалось в первые моменты пребывания, но это был не песок, а что-то серое с черным.

Если вдалеке стоят сооружения, то там может быть что-то острое, что позволит снять мешок, точно что-то должно быть. Рок напрягся и медленно на животе стал ползти в сторону ближайшего сооружения. Сооружение было похоже на коробку с крышей в виде шапки гриба. По высоте оно было около одного этажа, но из-за высокой и гладкой крыши казалось двухэтажным. При этом окон не было, как и двери со стороны Рока тоже не наблюдалось. Чуть дальше виднелись еще пара похожих зданий, но выглядящих менее выгодно – крыша была помята, на стенах черные пятна как от сильного перегрева.

Подползая к дому, Рок замер и прислушался. Вдруг в доме кто-то живет, и он не расположен к диалогу или тем-более помощи. Нет, никого, никакого звука, ничего вообще не слышно, как будто здесь нет природы, все вымерло. Ноги начали приходить в норму и ему удалось встать на колени, что ускорило перемещение. Он обогнул здание, но так и не нашел двери. Ровная стена вокруг в виде прямоугольника. Все это выглядело странным для Рока. Недавно он выходил из своего офиса в сторону бара и теперь он неизвестно где, неизвестно как здесь очутился и почему-то находится в весьма стеснительном положении. Рок еще раз прополз вокруг здания в другую сторону внимательно осматривая стены в поисках скрытой кнопки, панели или еще чего. Пусто. Либо вход осуществляется снаружи через крышу, либо изнутри по какому-то специальному подземному коридору. Оставалось попытать счастья у двух других зданий, которые стояли неподалеку.

Добрый час поисков входа в другие помещения не увенчался успехом. «Может нужно как в фантастике, поорать что-то, чтобы Сим-Сим открылся», — пришло в голову. Рок прокричал ругательные слова, существительные и глаголы, сдобренные прилагательными ласкательного и ругательного характера, но здания оставались немы к его мольбам. Обессиленный он прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

«Пожрать бы чего сейчас, да вот меню в ресторане не подают», — Рок выругался устало. Тут же перед глазами появился голубой баннер, прямо повис в воздухе. На баннере было написано «Меню». Рок вылупился от изумления. Вот тебе и виртуальная реальность в жизни.

 — Закрыть, — скомандовал он. Баннер исчез.

 — Открыть. Ничего не произошло.

 — Ага, ты на слова реагируешь. Меню! Баннер снова появился.

 — Открыть. Баннер исчез и вместо него появился другой, уже с куда большим выбором опций.

В меню моргало большое сердечко с надписью 60. «Видимо это моя жизнь, как в играх», — подумал Рок и опять выругался. «Я же живой человек, мать вашу, какие игры?».

Рок не заметил, как заснул. Заснул мгновенно даже не успев разглядеть это удивительное меню, которое предстало перед ним вчера. Проснулся он внезапно, как будто его включили в розетку и нажали кнопку подачи питания. Проверил в меню свое здоровье – оно повысилось до 70. Ага, значит сон восстанавливает силы как в играх. Так в какую же игру я вдруг начал играть?

Рок сидел, точнее полулежал у той же стенки, где вчера заснул. Пошевелил руками, ногами – почувствовал себя намного лучше, чем вчера. Попробовал встал и чудо – получилось с первого раза. Ноги еще были слабы, но уже позволяли неторопливо передвигаться, а это куда лучше, чем исследовать местность на четвереньках. Решил еще раз обойти здания, может из-за болезненного состояния он что-то пропустил вчера? У третьей стены примерно в середине его пути раздался небольшой пищащий звук. Рок остановился, осмотрелся. Звук как будто бы шел из здания. Постучал по стене, может так откроется? Нет, тишина. Посмотрел наверх под козырек грибообразной крыши. Наверху мигала красная лампочка, очень маленькая, чтобы ее заметить откуда-то дальше, чем он сейчас стоял – прямо у стены. Рок сделал шаг влево, лампочка погасла. Шаг вправо – опять загорелась. Еще один шаг вправо – опять погасла. Ага, видимо это какой-то датчик движения. Рок вернулся на место, где лампочка загоралась и сделал шаг назад. Лампа моргнула два раза, и стенка отошла в сторону. «Вот тебе и вход. Скорее всего датчик работает только на определенной высоте, а вчера я был на четвереньках, вот он и не видел меня», — подумал Рок.

Внутри помещение оказалось жилым домом с весьма причудливой обстановкой. Откуда-то появились окна на стенах, хотя снаружи их не было видно, поэтому все было освещено ярким солнечным светом. Помещение напоминало студию, где кухня совмещена с гостиной комнатой, но все поверхности были абсолютно гладкими, никакой посуды или следов жизнедеятельности не было видно. Рок принялся обшаривать помещение в поисках шкафа, кабинки или еще чего, где можно раздобыть что-то острое, чтобы снять чертов мешок. Через полчаса изнуренный поисками Рок сел на пол и закрыл лицо руками.

 — Да где же найти нож в этом гребанном доме, что бы его черт побрал? – воскликнул в сердцах Рок, как следом послышалось легкое, едва уловимое жужжание и одна из стенок в кухне выехала из абсолютно ровной поверхности. «Мне что, теперь орать каждый раз нужно, чтобы огурец порезать?», — воскликнул он, но уже тише.

 — Ножницы, — произнес Рок и отошел на всякий случай. Панель выдвинулась и на ней лежали только одни ножницы. Ножа не было. Быстро схватив ножницы, пока они не исчезли, Рок принялся отрезать образовавшийся из мешка вокруг его шеи капюшон. Закончив со злосчастным и уже неприятно пахнущим мешком, он бросил его на пол, а ножницы положил на ближайшую поверхность не то стола, не то плиты – внешне они ничем не отличались друг от друга. Через секунду и ножницы, и остатки мешка исчезли. Рок открыл рот от удивления. Это что получается, все свое ношу с собой и ничего оставить без внимания нельзя? Может у вас еще и посрать можно прямо здесь? – вопросительно с явным сарказмом подумал он. Не успел он произнести эту мысль вслух, как в воздухе появились едва заметные стрелки, указывающие куда-то вглубь здания.

Рок последовал за стрелками, которые вели на нижний этаж. Пол каким-то образом провалился и превратился в ступени на нижний, подземный этаж. Внизу оказалась огромная жилая площадь дома. За лестницей стрелка сразу повернула налево, где в стене образовалась дверь в уборную. В соответствие духу дома вся уборная состояла из двух плоскостей в виде тумбы, на которую можно сесть и куда можно облокотиться. Что-то должно быть умывальником, а второе нужником, догадался Рок. Продолжая играть в эту новейшую игру под названием дом, Рок произнес вслух: «Я хочу какать, домик, пусти меня покакать». Послушный дом сформировал место для восседая практически мгновенно. Только усевшись на появившемся месте для справления человеческой потребности, Рок осознал, что еще там, наверху, он не говорил вслух о туалете. Он подумал, но не сказал ничего вслух. Неужели дом читает мысли?

 — Я хочу вымыть руки и полотенце, — мысленно произнес посетитель, и дом пустил струю воды справа от Рока. В плоскости образовалось отверстие для слива воды, а рядом со струей лежало полотенце. Не подумайте, что все это появлялось из воздуха как в сказке. Все вещи каким-то чудесным образом выезжали из каких-либо плоскостей помещения. И Року это начинало нравиться — не жизнь, а сказка.

Рок расслабился и принялся изучать возможности дома шаг за шагом. К вечеру он оказался умыт, выбрит, в новой одежде и даже сыт. Единственное неудобство заключалось в обруче, который никак не поддавался и плотно сидел на шее.

*

Пик-пик-пик, — запикал будильник на телефоне. За окном серость, мелкий капающий дождик, видимо сегодня будет прохладно, хотя обещали плюс пятнадцать. «Опять врут, наверное, хотя, может быть, распогодится к вечеру», — подумал Микки: «хочу выйти на балкон и опять попробовать сигару. Мысленно это так красиво и вкусно, когда теплым вечером ты лежишь в качели с книжечкой, лениво покуривая вкусный табак. В прошлый раз реальность оказалась куда более примитивной, в результате чего я только закашлялся и выкинул пару сигар в урну».

Открыл почту, быстро пролистал. Одна ерунда, которую можно удалить не открывая даже письма, просто пробежавшись взглядом по заголовкам. Сайт новостей, тоже обыденно, закрыл. Ладно, пора вставать. Нет, забыл еще мессенджеры проверить. Десять минут как с куста.

Горячий душ, побриться, подумать под напором воды, — утомительные процедуры, которые не приносят никакого удовольствия.

Варить или не варить кофе, серьезный вопрос. Вроде бы и хочется, но лень, надо кофеварку мыть, молоко закончилось, черный кофе с сахаром надо пить долго, потому что горячо, а на долго времени нет, ибо расписание, работа. Нет, сегодня без кофе, на работе выпью воды. Хотя воды можно и сейчас, стаканчик. Микки оглянулся в поисках своих таблеток.

Спустя полчаса он стоял под моросящим дождем на автобусной остановке. Миниатюрный зонтик не спасал, наушники намокли, вода стала попадать в кроссовки. А обещали тепло и сухо, черт бы их побрал.

Чикаго — удивительный город. Здесь то солнечно и очень тепло. Тепло, не смысле температуры, а какая-то душевная теплота присутствует у города. Небольшие домики перебегают дорогу большим небоскребам, узкие технические промежутки между зданиями прячутся от взора люксовых зданий-громил. Свежий ветерок обволакивает теплом, запахом озера, таким тонким, почти неуловимым, разворачивается и дает оплеуху прохладцой и пригоревшим жиром из ближайшей забегаловки с громким именем. Выглядываешь из-за угла очередного монстра и солнышко щекочет щечку, носик, заглядывает в глаза и подмигивает – выходи, я тут, не стесняйся. И всегда в этот трогательный момент звучит нужная мелодия в наушниках, отрезая все посторонние ниточки, обвивающие мои уши. Именно эта песня, именно этот куплет или фрагмент музыки и точно в момент солнечной ласки. И тепло. И ты улетаешь выше этих небоскребов. Волшебное ощущение, поэтому такое редкое и столь ценное.

Чаще город ветров холодный. Даже в тридцатиградусную жару летом здесь холодно. Проклятые кондиционеры. Вы понимаете, что это такое из плюс тридцати в минус тридцать.

Да бог с ним, с городом. Про него можно часами рассказывать и ничего не рассказать. Микки шел, никого не трогал, просто направлял свои ноги в сторону ближайшего к офису Старбакса, где уже знали его имя. Бартендер знала его в лицо и каждый раз приветливо улыбалась, когда он заходил. Кофе всегда был именно такой, как нужно: мокка с белым шоколадом и тройной порцией эспрессо.

Мимо пробежал какой-то чудик. На улице дождь, холодно, кто в Canada Goose, кто в летних тапочках, а он бежит. Мускулистый, в спортивных трусах, майке, с повязкой на голове. Обязательно в наушниках и ярких кроссовках, как будто кто-то опознает его труп на дороге после того, как его собьет не менее безумный велосипедист или водитель такси. Если суммировать скорости всех троих в точки их приложения на красный сигнал пешеходного светофора, то получится знатная отбивная. Летит чудик, как раз должен успеть проскочить между велосипедистом и машиной на том самом перекрестке, где Микки обычно открывают приложение на телефоне, чтобы заказать кофе. Как раз сегодня Микки решил сегодня сэкономить шесть долларов на чашке и обойтись водицей. Только достал телефон, чтобы сделать заказ, как вспомнил, что решил экономить. Убирает телефон, меняется трек в наушниках и краем глаза замечает яркое пятно кроссовок. Холодно же, все в сером, а там яркое пятно. Слегка поворачивает голову, чтобы оценить обстановку, как будто соринка попадает в глаз.

Бывает так, что попадет что-то в глаз, в зеркало смотришь, нет ничего. В такой момент нужно крепко закрыть глаз, постараться набрать слезы и резко открыть, чтобы смыть неприятное ощущение. Чаще даже ничего не попадает, а глазу хочется закрыться и побыть в состоянии покоя. Микки закрыл глаза, секунду подержал, но открывал медленно. Не проснулся еще без кофе, зачем себя травмировать. Открывает, а пятна нет. Чудика нет. Вчера позволил себе выпить бутылку местного пива (разве тут варят пиво?), но не такого крепкого, чтобы мерещиться началось. Остановился пропустить толпу людей, которые перпендикулярно шли с другого угла перекрестка. Оглянулся. Нет чудика.

Случаются какие-то мелочи, которые бросаются в глаза и долго их помнишь. Здесь же Микки его вполне хорошо разглядел: светлая короткая стрижка, синие трусы, носки слегка торчали из кроссовок. Кроссовки были розовые с зеленым, неприятные такие для бегущего амбала. Запомнилось еще, когда глаз закрывал, как будто что-то мелькнуло. В музыке так или на компьютере, помеха проскальзывает, ее практически не видно и не слышно, но ощущение, осадок от этой доли секунды остается. Если повторяется, то уже кажется, что запись испорчена. А один раз проходит быстро, практически незаметно.

Чудик исчез.

Как утро начнешь, так день хреново и проведешь. Весь день какая-то рутина скучная. Никакого развития, сплошное недоразумение. В интернете не посидишь, все записывается. В телефоне на виду у всех не поковыряться, тоже видно, мало ли кому что потом почудится. Как этот чудик. Микки почитал новости, какие-то старые свои заметки, которые давно коллекционировал, а времени прочитать все время не находил, навел порядок в своих документах и файликах. Больше для профилактики и от безделья, чем от необходимости. Нет, не так. Возникла острая необходимость провести ревизии личного хранилища с целью утилизации невостребованных байтов дабы сэкономить на тарифном плане в рамках общей программы экономии, которая началась утром с чашки недополученного кофейного напитка. От такой формулировки и самооправдания Микки даже улыбнулся – красиво сказал.

На обеде выскочил на улицу подышать этим прохладным теплом. Дождь уже прекратился, народ повылезал к речке поболтать. Рядом стоит мужичок из соседнего отдела. Пару раз виделись. Перекинулись парой слов о погоде, кто куда в отпуска в этом году и прочие шаблонные обороты. Решил поделиться с ним своим чудиком. Рассказал, ждет как отреагирует. Интересно же как люди на нештатные ситуации реагируют, сразу пальцем у виска покрутят или дадут шанс на реабилитацию. Этот молчит. Бывает тут так, ты лекцию, а в ответ тебе плевок в лицо: «Ок». А этот вроде на адекватного походил. Спустя мгновение он как будто оживает и говорит.

 — Я недавно так девочку потерял. Нет, не свою, на улице. Шла, такая штучка, ммм. Кеды оранжевые, голые стройные ножки, мини-юбочка цветастая, все при ней. Ну я, понятное дело, обернулся проводить, уж очень аппетитная была, ее раз и нет. Тоже подумал, что глюк какой-то.

— Да, любопытно, — отвечает Микки, — не могло же нам обоим так приглючить.

— Мало ли, померещилось. Не в один же день и сразу. Забудь.

Перекинулись парой слов и разбежались. Работа, партия, мир во всем мире, все такое. Вечером собрался домой, напялил куртку, выходит к лифту и опять пятно. На водительские права когда сдаешь, там зрение проверяют. Глаза в аппарат засовываешь, там лампочки моргают по бокам, а ты должен их увидеть. Проверяют периферийное зрение. Так и тут, периферия сработала, пятно моргнуло. Поворачивается как бы невзначай, а тут оранжевые кроссовки. Или кеды, не обратил внимание, но что-то на низкой подошве. И стройные ножки. Поднимает глаза оценить благонадежность индивидуума. Скорее всего мужик не про нее говорил, тут что-то обычное, расплывчатое, офисное. Но кеды, оранжевые. Ножки стройные. Мало ли кто в кедах оранжевых ходит нынче в городе. Совпадение. Дежурные улыбки, пока-пока, буду счастлив увидеться завтра (ага, щас) и направляется к метро.

Спустя два часа он зашел в свою конурку, рюкзак бросил на пол, выключил музыку в наушниках, пусть уши отдохнут. Сегодня на ужин пельмешки, быстро и легко. И никакой работы. Незадачливый день не стоит озадачивать из соображений безопасности. Весь вечер проиграл в игрушки, выпил пива. Под ночь день стал налаживаться!

Утром можно поспать на двадцать минут дольше, потому что бриться не надо. Микки же вчера брился, экономия. Сегодня решил добраться до работы без музыки, чтобы не остаться глухим к пенсии. Хотя будет ли эта пенсия, никто же не знает. Переходит дорогу, смотрит по сторонам, все как обычно, на автопилоте. Дальше по тротуару, справа от которого натянута сетка. На сетке периодически меняют рекламу, иногда даже через день. Какой-то хам толкнул его так, что он чуть было не развернулся. Огромный хмырь, даже не извинился. Выругался про себя, злобно посмотрел ему вслед. Неужели второе утро будет таким же? Оборачивается и взгляд падает на рекламный плакат сеточке справа. Чудик. Самый натуральный, свежеповешенный чудик на рекламном плакате.

Приплыли. Те же кроссовки с нелепой расцветкой, трусы, наушники, короткая стрижка и мускулистые руки. Совпадение?

Пока наливал кофе на кухне в офисе, зашел вчерашний мужик. Перекинулись парой слов, сказал ему про кеды и чудика. Посмеялись над совпадениями в жизни, мол, всякое бывает, судьба знаки подкидывает.

Сел работать, а из головы все эта девочка с оранжевыми кедами не выходит. Ладно бы синие кеды или зеленые, может красные, — все эти цвета популярные, и их часто можно встретить на улице. Но оранжевый-то нет. Сам по себе цвет редкий в природе, а в городе тем более.

Собирает начальник на совещание какой-то отчет обсуждать. Без отчета никак нельзя, а отчет без совещания тоже делать нельзя, вдруг не тот отчет получится. Все расселись, включили компьютеры, телефоны, проектор, стали обсуждать. Отчет как всегда банальный, но существенно важный, ибо должен обсуждаться на самом высоком уровне один раз в год. Активностей на хороший проект насобирали, людей на проектную команду, осталось задокументировать и запустить. Открывается дверь и входит девочка. Как вы поняли, та самая девочка, про которую мужик рассказывал. Состояние непонимания происходящего достигает экстремума. После встречи решил посмотреть в календаре приглашенных на совещание. Ее там, разумеется, нет. На встрече она ни слова не сказала.

Написал в чате тому мужику, что так и сяк, она приходила на встречу. Тот не верит. Спрашивать у коллег, видели ли они человека, которого видел Микки в одной со всеми комнате, как-то нелепо. Нужно передохнуть, благо время обеденное. Зашел в столовую, взял покушать, столовые приборы, вышел на улицу воздухом подышать.

Сел на лавочке, рассматривает с некоторой завистью офисного работника веселых туристов, проплывающих по реке на экскурсионных корабликах. Только зачерпнул ложкой суп и поднес ко рту, как сзади кто-то легонько толкает, да так, что он, заглотив воздух, смачно чихает. Твою-ж мать, вся одежда в супе. На взводе оборачивается, а там маленькая девочка упала. Бежала, поскользнулась, толкнула его и упала. Черт, как рукой сняло. Помог подняться, мамочка подбегает. Спасибо, извините, ничего, до свидания.

Микки оглядел себя. Благо всегда с собой есть салфетки, вытерся — теперь похож на гепарда, такой же в пятнышко, суповое пятнышко. Прибрался, выкинул мусор, и тут история продолжается. Раздается визг тормозов, крик, второй и громкий хлопок. «Поцеловались», — первая мысль, имея ввиду небольшую аварию двух автомобилей. Поворачивается, а там мать честная. Микроавтобус, автобус, седан какой-то, и все вдребезги. Одно дело по телевизору, другое живьем это увидеть.

Неясно что случилось, как случилось. Уже подъехали пожарные, скорая помощь, полиция, телевидение, везде шум и гам. На глаза попадается пассажир на заднем сидение автомобиля типа седан, который попал в аварию. Издалека видно, что он не шевелится, как будто мертв. Что же не так, почему именно он бросается в глаза на общем фоне трагедии? Оранжевый. Ярко-оранжевая куртка.

Оставшиеся полдня прошли под дымкой впечатления. Страшно это независимо от того, как и с кем это случилось. А если, а вдруг, а мог бы, а что, если? Многие вопросы, которые больной мозг придумывает, чтобы занять себя попыткой предсказать течение жизни в случае одной миллиардной вероятности. На обратном пути с работы открыл новости посмотреть, что же стало причиной. Авария, не справился с управлением автомобиля, возможно отказ тормозов, опытный водитель. Вопросов пока больше, чем ответов. Показывают кадры с места происшествия. Столько-то погибло, другие в больнице с разным состоянием здоровья. Водитель скончался на месте. Пассажир. Стоп, где же пассажир? Про него ни слова в новостях. Микки точно помнил оранжевую куртку.

В машине был только один водитель, который скончался на месте. Так гласила сводка из местного отделения полиции.

*

Сэм посмотрел в окно. Пятидесятый этаж, яркое солнце дразнило, издевалось в отражении небоскреба напротив. Мерзкий день, прескверный денек. Едва щекотящий морозец, легкий ветерок и теплое солнце, что может быть лучше в этот день? Начерта люди сидят в офисах, как крысы в канализации. Нет, так нельзя, невозможно.

В почте брякнул колокольчик – новое письмо, новое задание, новая бесполезная, бесцельная работа ради работы, ради процесса. Сэм закрыл глаза. Набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Досчитал до десяти и открыл глаза. Бряк. Еще и еще, бесконечный поток. Надо сходить в туалет, размяться, может пройдет, — подумал он и направился в сторону уборной. За окном вдалеке прожужжал легкий самолет с рекламой какого-то пива. Пиво скорее всего дрянь, раз его так рекламируют. Хороший товар сам бежит впереди рекламы, в этом Сэм не сомневался ни разу.

На обратном пути к рабочему месту настырный самолетик пролетел еще раз, но уже с другой стороны здания. Он был ярким пятном на бесконечно голубом небе, даже показалось, что за штурвалом девушка, хотя скорее всего это ему померещилось – самолет был слишком далеко, чтобы такое видеть невооруженным глазом.

Наушники, успокаивающая, убаюкивающая музыка и еще десяток писем обработано. Легче не стало. Говорят, что нужно просто отключаться от рутиной работы головой, чтобы руки сами делали что положено. Мозг научится перестраиваться и будет сам работать руками, а внутри отдыхать и думать о прекрасном. Отлично, кто эта дрянь, которая распиарила это? Не работает, — в сердцах подумал Сэм.

Опять этот самолет с пивом. Да что же это такое, — он начинал закипать на ровном месте. Подошел начальник: «Сэм, надо пару сотен позиций обработать. Наш ИТ не может помочь, придется руками». Вдох. Еще глубже. Медленно выдох.

 — Да, сэр.

Посмотрел на стоящую у своих ног простенькую сумку, с которой он ходил на работу. Нагнулся, поискал что-то внутри, невзначай взял свою чашку и положил в сумку. Как будто потягиваясь, Сэм привстал, оглянулся в поисках начальника. Того не было видно в обозримом радиусе. Медленно дошел до раздевалки, накинул свою куртку и быстро вышел в холл к лифтам.

Спустя полчаса Сэм уснул в поезде по дороге к дому. Эмоции вымотали, изнурили его морально и физически. Сэм еще не понимал, что перекрыл себе последний источник дохода. На этом месте неплохо платили за плевую работу, но рутина съедала его день за днем. Он много лет пытался вырваться из этого круга, но тщетно. Его разбудил кондуктор уже на конечной станции. Сэм проспал свою остановку. За все годы работы он ни разу не доезжал до конечной, ни по причине сна, ни из любопытства. Как-то так складывались обстоятельства, что все время находилась причина здесь не быть. Раз жизнь завела сюда, то нужно оглядеться, что и как. Какой-то мелкий городишко, обычная станция. Внешне ничего примечательного Сэм не заметил. Повседневный американский даунтаун где-то в глубинке.

Напротив железнодорожной станции стояла старенькая кафешка с еле мерцающей неоновой вывеской «Come here». Банально, — подумал Сэм, но живот заурчал и попросил заправки съестным топливом. Сэм пересек улицу и зашел в кафе. Внутри сидели несколько пожилых пар, одна дама среднего возраста, пара студентов. Время было обеденное, должно было быть несколько больше, тем более для конечной станции, — подумал он. Сэм заказал сэндвич с курицей, газировку и задумался. Ушел с работы, денег особо нет на жизнь, искать что-то новое это опять месяца три. Значит придется проесть все запасы и то в случае, если повезет найти что-то не такое нудное, как предыдущее место. А если нет? Специального образования у него не было, работал где и как придется. Здесь повезло найти теплое место, видимо его взяли от безысходности, так как никто не хотел заниматься этой нудятиной.

Сэм расплатился за обед, оставил доллар чаевых и вышел на улицу. Свежий ветерок окутал его и приятно охладил легкие. Хорошо-то как, не то что в этом чертовом офисе, — подумал он. И тут дикая боль пронзила его, что он свалился с ног на землю. Сумка упала сверху на голову, ноги сильно заломило от сводящей мышцы боли, легкие сковало. Что за нахер, — пронеслось в голове и он потерял сознание.

Очнулся он от ледяных капель воды, падающих ему на лоб. Тело дико болело, глаза не открывались, голова пульсировала с такой силой, что вот-вот выскочила бы из черепа. Сэм попытался поднять руку, чтобы закрыться от назойливых капель воды, но рука заныла и бессильно упала на землю. Что за хрень, — опять пронеслось в его голове. Спустя несколько минут сознание начало приходить в безжизненное тело, и Сэм смог сдвинуться в сторону от капавшей на него воды. Солнца уже не было на небе, мороз усилился и начал кусать обессиленное тело лежавшего на земле мужчины. Спустя еще какое-то время Сэм повернулся на бок, ощупал себя. Вроде все органы были на месте, но сильно ныли от какой-то тянущей боли. Да и голова не давала покоя.

Сэм наконец смог открыть глаза и оглянуться. Прямо над ним зияла черная труба водопровода, из которой и сочилась пробудившая его вода. На улице уже было темно, огней не было. Странно это, — подумал он. Район был незнакомым, по крайней мере не тот, где он обедал. Он прислушался – тишина, ни единого звука. Но он же не в поле за городом, где стерильная тишина. В городе всегда есть звуки автомобилей, даже ночью, треск ламп или что-то еще, выдающее цивилизацию. Ни единого звука. Сэм напрягся и повернулся на другой бок. Дорога, тротуар, какие-то промышленные здания. Ни одного дорожного знака, ни одного луча света от дежурных ламп, а такие должны быть в промзоне.

Сэм осмотрел сумку. Кошелек был во внутреннем кармане куртки. Сумка на месте, вещи тоже. Что же случилось, и как он тут оказался? Он ощупал голову в том месте, где, как ему показалось, его ударили. Ничего нет, ни крови, ни синяка. Силы медленно прибывали, и он решил попробовать встать. Мышцы как будто были атрофированы, ватные и совсем не слушались команд. Выругавшись, Сэм сел на землю и поискал сотовый телефон. Связи не было. Хрен редьки не слаще. Открыл карты на телефоне, GPS приемник-то должен работать. Карты показывали зеленое поле, явно не в том месте, где была конечная станция электрички, куда он приехал. Пощипав и покусав свои руки Сэм убедился, что не спит. Уволился, мать вашу, называется, — ругнулся он в полголоса.

Мороз начал кусаться, и Сэм медленно, насколько позволяли еще непослушные мышцы тела, двинулся вдоль дороги. Он не знал куда идет, но здравый смысл подсказывал, что, раз есть дорога, то куда-нибудь она должна привести, вопрос лишь времени и сил. Так как за спиной ничего не было, он направился в сторону промышленных построек. Там должны быть какие-то признаки жизни, цеха или бытовки, — хоть что-то.

*

Снаружи донесся какой-то шум, Рок аж подпрыгнул на недавно найденной в стенках удивительного дома кровати. Мигом слетев с кровати Рок помчался наверх оценить обстановку. Звук явно был нехорошим, тревожным, напоминающим грохот тяжелой и неуклюжей техники вдалеке, но стремительно приближающейся. Благо окна в доме были достаточно большими и почти охватывали весь периметр, при этом пропуская свет только в одном направлении, поэтому наблюдать за происходящим снаружи не составило большого труда. На горизонте, с противоположной стороны, откуда он прибыл, повисло густое облако пыли, или этого черно-серого песка, не разобрать из-за расстояния, и оно очень быстро приближалось.

Рок задумался, как правильно поступить. С одной стороны можно остаться в доме, если это буря, так будет безопаснее. А с другой, это могла надвигаться какая-то угроза, которая первым делом осмотрит или уничтожит дома, может какие-то местные войны или еще кто-то. Решил, что снаружи больше путей для отступления в случае реальной угрозы быть пойманным. Вышел из дома, добежал до двух других домов, стоявших неподалеку и спрятался за углом, сохраняя достаточный обзор всего происходящего.

Грохот, шум и огромное облако быстро приближались. Через несколько минут это нечто можно было разглядеть невооруженным взглядом. Внутри облака был огромный механизм, который и являлся источником беспокойства окружающей среды. По размеру сооружение напоминало достаточно длинный десятиэтажный дом, паривший над землей, у которого видны были только крыша и подъездные двери, а все остальное скрывалось в облаке. Подъезды были круглые, больше напоминающие огромные колеса, но никак наружу не выступали и не вращались.

Року пришлось с большим усилием закрыть руками уши, чтобы избежать повреждения барабанных перепонок. Чудовище стремительно приближалось и по грубой оценке Рока неслось со скоростью около 50 км/час. На всякий случай Рок лег на землю, чтобы не снесло порывами ветра, создаваемого такой махиной и вовремя это сделал. Спустя секунды многоэтажка пронеслась мимо него, едва задев дом, где он только что наслаждался своей странной жизнью. Рок только и успел, что уткнуться лицом в землю и закрыть глаза. Уж очень страшным выглядело все вокруг происходящее.

Очнувшись от панического страха Рок приподнял голову и оглянулся. Вокруг было тихо, как будто ничего не происходило минуту назад. Когда же он встал, челюсть медленно поползла вниз, а глаза уставились на то место, где только что был его новый дом. Треть дома была срезана как лазером. Идеально ровный след и никаких обломков, как будто пирог разрезали острейшим японским клинком, и тут же всосали пылесосом все вокруг, чтобы ни одна крупица не упала. С отрезанной стороны дома пролегала черная полоса шириной в метров пятьдесят: идеально ровная и абсолютно черная.