Солнце давно уже село за крыши домов. На улице ни живой души, только ветер уныло гонял листья по мостовой. В ста метрах поодаль тускло горел ночной фонарь, то и дело подмигивая самому себе, как будто не знал чем заняться. Ветер трепал его шапку, на что фонарь охал и ахал, поскрипывая проржавевшими болтами и гайками. Иногда вдалеке слышались голоса подвыпивших мужиков, которые с трудом передвигали ноги, но усердно матерились. Ветер доносил их голоса, и казалось, что вот-вот и они появятся тут, рядом, что от них начет пахнуть пивом и грязью. Голоса стихали, листья продолжали шуршать по асфальту. С завидной регулярностью разбивалась бутылка или что-то стеклянное, звонко отзываясь по всей улице, тем самым нарушая ее ночную тишину и умиротворение.

Автобуса уже давно не было. На последний они не успели. Денег не такси не было, только проездной и пара рублей на билетик. Они сидели на остановке, одиноко стоявшей на темной улице. Каждая разбитая бутылка заставляла их непроизвольно вздрогнуть и обернуться. Было страшно. У бордюра скопилась лужа, в которой купалось пара желтых листочков. Ветер усиливался. Капля за каплей начался дождь. Сначала медленно, лениво капли срывались с черного неба и медленно летели вниз, как будто понимая, что там они разобьются на множество сверкающих при свете старого фонаря осколков. И они старались лететь как можно медленнее, чтобы оттянуть этот печальный момент своего превращения. Одна капля попала в листок, плавающий в луже, отчего тот изогнулся от боли и медленно выпрямился. Было похоже, что у него что-то заболело и он не хотел принимать прежнее положение. Стало грустно. Страшно. Издалека донесся пьяный вопль, женский крик и все стихло. Автобуса так и не было.

Они сидели вдвоем на скамейке остановки. Обычной остановке, которых в Москве множество. Обычная коробка закрытая с трех сторон прозрачным оргстеклом. Ветер проникал отовсюду и было холодно. Дождь все усиливался, а они сидели на скамейке и держались за руки. Она болтала ногами, уже изрядно промокшими, он молчал и смотрел вперед, в темноту. Справа от него лежала его сумка, слева от нее – ее. Сверху были их робкие руки, которые едва касались друг друга. Оба молчали и о чем-то думали. Ему казалось, что она вот-вот обнимет его и он отдаст все свое тепло, что согреть ее. К несчастью он был в одной рубашке и ничем не мог ее скрыть от непогоды на этой несчастной остановке. Она сидела в платье и поеживалась от очередного порыва ветра. Автобус не думал появляться. Как будто специально проверяя их. По крыше остановке забарабанил град. От неожиданности она крепко сжала его руку и тут же отпрянула, как будто извиняясь за свой поступок. Посмотрел на мокрые сандалии. Он боялся, дико боялся сделать первый шаг. Душа изнывала от желания согреть ее, обнять и встать между ее хрупкой фигуркой и могучим ветром.

Мимо пролетела машина, расплескав лужи. Он встал, засунул руки в карманы и заходил по остановке. Остановился, посмотрел в одну сторону, в другую, затем на нее. «Похоже, автобуса не будет», — едва заметно пробормотал он, думая, что она его не услышит. Она услышала. Поежилась, встала и подошла к нему. Молодой человек замер. Она взяла его за руку, согнула пальчики в кулачок и обхватила его своими маленькими ручками. Поднесла к лицу и что-то прошептала. Он почувствовал тепло ее дыхания, внутри как будто вулкан извергся. Он задрожал. Все бушевало в его голове. Море чувств, ощущений, эмоций рвались наружу. Он со стыдом медленно поднял на нее глаза. Ему было стыдно. Стыдно, что он не может ей чем-то помочь, согреть ее, довезти до дома, стыдно, что не было денег в кармане, что они неведомо как оказались на этой остановке.

Их глаза встретились . Она с трудом держалась на ногах от холода. Кашлянула. На ее щеке появилась слеза. А может быть капля дождя. Под тусклым светом фонаря было не различить. Он больно сжал ее ладошку, сам того не осознавая. Опустил голову. И попытался произнести «Я..я…». И не смог. Ветер столкнул его сумку на землю. Ударила молния, осветив ее испуганное лицо. Это был предел. Он схватил ее за талию и силой притянул к себе. Он не знал куда деть свои руки, пытаясь не показаться навязчивым или пошлым. Обнимал ее за талию, за плечи, дотрагивался до ее волос, до рук. Глубоко вздохнул, крепко прижал ее к себе и замер. «Я..я…». Она прислонилась к его щеке, обняла его, — «Не надо, не говори». И в этот миг что-то сломалось. Она не была уже той девушкой, она стала своей, близкой, родной. Он смотрел ей в глаза, и, казалось, что вот-вот и он сам заплачет. Он льстился то к одной, то к другой ее щеке, обнимал ее, что-то шептал.

А она стояла и улыбалась. Улыбалась своей искренней, неповторимой и безумной улыбкой, которая так сводила его с ума. Она не замечала дождя, перестала дрожать от порывов ледяного ветра. Вокруг было только его дыхание, его руки, его еле различимый запах. Она улыбалась и гладила его спину, его руки, его волосы, дотрагивалась до его ушей, шеи, складывала свои руки на его грудь, всем своим телом пытаясь почувствовать его, слиться с ним. Внезапно, все затихло. Прекратился дождь, замолк ветер, даже капли замерли. Она огляделась вокруг. Он смотрел на нее, пристально и нежно. В воздухе повисла неловкая пауза. Он наклонился к ее уху и прошептал: «Я не могу ничего сказать». И его губы едва коснулись ее губ, как стихия взорвалась. Ветер усилился, остановка начала скрипеть. Ее сумка уже давно упала на землю.  Раздался раскат грома и изумительными узорами молнии украсился небосвод. Дождь хлынул как из ведра.

Они слились воедино, стояли крепко обняв друг друга. И целовались. Медленно, нежно, аккуратно, боясь сделать неверное движение или обидеть. Вокруг все исчезло. Не было ни дождя, ни ветра, ни фонаря, ни скрипящей остановки, ни листьев на мостовой. Они растворились в друг друге. Это продолжалось вечность. Не было слышно криков пьяниц, плача женщин, звона разбивающихся бутылок, сирен милицейских машин.

Свет фар осветил две фигурки у остановки. Подъехал автобус. Его окна запотели, сквозь открывшуюся дверь было видно спящую женщину кондуктора. Они подняли сумки и поднялись в автобус. Сели на заднем сидении. Больше в автобусе никого не было. Он достал мокрый проездной и последние рубли на проезд. Она положила голову ему на плечо и вскоре заснула. «Я люблю тебя», — прошептал он ей, зная, что она его уже не слышит…